Дипломатия по-турецки: зачем Анкара предлагала разместить авиацию РФ на базе Инджирлик
Потепление отношений между Россией и Турцией, произошедшее в конце июня после извинений президента Эрдогана за сбитый самолет ВКС Су-24, спровоцировало бум российского туризма на берега Анталии и Кемера. Бесспорно, что и турецкие помидоры вскоре частично вернутся на российские рынки, которые уже сейчас ломятся от отечественных овощей. Это чистая экономика – вы нам, мы вам. Так строятся отношения во всем мире. И на этом фоне взаимных любезностей совершенно неожиданно прозвучало предложение главы турецкого МИД Мевлюта Чавушоглу представить ни много ни мало авиабазу Инджирлик на своей территории для базирования российской авиации, которая отсюда могла бы участвовать в противостоянии ИГИЛ (запрещенной в России террористической организации).
Оторопевшие эксперты еще не успели переварить подобную информацию – шутка ли, России предлагают базироваться на центральной базе НАТО в Турции – как последовала команда: «Отбой!». Турецкая сторона, которая готова была принимать буквально завтра на якобы своем военном аэродроме российские Су-35 и Ту-160, заявила о том, что «перевод был не точен» и их не так поняли. Оказалось, что недвусмысленное приглашение использовать авиабазу Инджирлик на юге Турции российскими ВКС надо было понимать как фразу: «Почему бы нам не сотрудничать с Россией?».
Окей, спишем на трудности перевода. Впрочем, никто и не спешил разместить свои самолеты в «осином гнезде» НАТО в Турции, где размещен основной европейский боезапас американских атомных бомб, что автоматически превращает ее в суперсекретный объект, где Анкара вовсе не хозяин положения. К слову, именно с этой секретной авиабазы совершал вылеты самый знаменитый из сбитых советскими ПВО американский пилот Фрэнсис Пауэрс, чей последний полет на самолете-разведчике U-2 закончился 1 мая 1960 года в окрестностях Свердловска (ныне Екатеринбург). Так что российская военная разведка даже не успела обрадоваться возможности подобраться к секретам НАТО на территории Турции.
«Возможность использования авиабазы Инджирлик на турецкой территории российской авиацией абсолютно бесперспективна, – считает директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов. – Начнем с того, что могли бы возникнуть чисто технические проблемы при взлете-посадке. У российских ВКС и летчиков стран НАТО разные параметры и стандарты, команды, даже глиссады посадки. И вряд ли кто поступился бы своими принципами, это, пардон, не дресс-код на пляже, когда позволительно ходить в шортах или брюках к ужину. Сами летчики на бытовом уровне общий язык, конечно, смогли бы найти, но вот на уровне командования проблем могло бы возникнуть немало. Наши бы точно не уступили и навязали бы свои правила полетов. Российские летчики лишь в составе показательных пилотажных групп на международных авиасалонах принимают местные «правила игры», а боевые летчики отталкиваются исключительно от своей взлетно-посадочной полосы. И своя ВПП – это авиабаза Хмеймим, откуда авиация ВКС России даже на тактическом уровне контролирует практически весь Ближний Восток, включая Турцию».
В общем, не так уж и дорог несостоявшийся подарок турецкий, предполагавший размещение российской авиации на территории, где российских военных баз отродясь и не было. Зачем же тогда был этот заманивающий посыл?
«Великодушие смягчает сердца, на это еще Алексей Константинович Толстой указывал в одноименном стихотворении. Невнятно артикулированное турецкое предложение воспользоваться авиабазой Инджирлик для размещения сил и средств ВКС России имеет схожую природу, – считает эксперт по военно-правовым вопросам армий НАТО Александр Зимовский. – Оно сделано в порыве великодушия, разумеется. Вот как об этом пишет А.К. Толстой: «Хотите дочь мою просватать, Дуню? А я за то кредитными билетами отслюню Вам тысяч сто». То есть для людей искушенных сразу было ясно, что турецкое предложение отличается даже не удивительным стратегическим самопожертвованием, а просто-таки невиданной филантропией. Мне нет никакой нужды анализировать здесь весь комплекс мер, необходимых для организации подобного взаимодействия в рамках очень гипотетической дислокации российской авиации в Инджирлике. Достаточно ознакомиться с юридическими документами, регламентирующими пребывание в Инджирлике военнослужащих ВВС США и их боевой и вспомогательной техники.
Инджирлик – американская база на территории Турции. Командир базы – американский офицер, полковник ВВС Крейг Уиллс. В его юрисдикции находятся все военнослужащие и все части и подразделения, базирующиеся на Инджирлике. Даже обладая развитым воображением, я не могу представить себе командира русской эскадрильи, выполняющего регламент, утвержденный и подписанный американским старшим офицером. Это изначально конфликтное поле. И не потому, что русские пилоты славятся своей лихостью и презрением к уставным мелочам. Этим славятся пилоты всех армий мира. Речь в данном случае идет про обычную психологическую совместимость. Можно напомнить аэродром в Приштине, где между российскими и натовскими командирами искрило так, что не знали, с какой стороны тушить. В этой связи я просто хочу обратить ваше внимание на тот факт, что заявление про Инджирлик сделано штатским – главой внешнеполитического ведомства. И что за все время с момента падения на землю сбитого российского самолета мы не услышали ни одного слова из уст хотя бы одного высокопоставленного турецкого военного. А ведь согласно заветам Ататюрка именно армии принадлежит решающее слово в делах, когда речь идет о фундаментальных принципах устройства Турецкой Республики. Генералы молчат.
Это, во-первых. А во-вторых, я напомню вам про условно американскую базу Манас, которой киргизский лидер Курманбек Бакиев как-то вздумал распоряжаться по своему усмотрению. С тех пор Бакиева в Киргизии никто больше не видел. Да и в Минске тоже редко он на публике появляется. С Инджирликом схожая ситуация, поэтому турецкая сторона мгновенно дезавуировала прозвучавшее предложение. И реакция Кремля, конечно, не может не вызывать уважения. То есть намек оттуда поступил прозрачный: да, база у вас, конечно, интересная. Но вот только вы над ней сначала свой суверенитет восстановите. А мы для диалога всегда открыты».
У Турции сейчас – шаткое положение. Европа шпыняет по миграционной политике. США налаживают отношения со злейшими врагами Анкары – курдами (у американцев, по обыкновению, свои правила игры в регионах). На мировую с Россией гордого Эрдогана толкнули отнюдь не остатки совести – так надо было. Как обычно, на Востоке ищут свой скрытый умысел. Пляжи и помидоры – скрытый блеф, своеобразная заманиловка. Главная проблема Эрдогана – курды. И тут он играет исключительно на экономических интересах, которые связаны с российским газопроводом в Европу. Проложить его экономически целесообразно (после болгарского демарша и украинской несуразности) именно через территорию Турции и, разумеется, через территорию проживания курдов. Предложение Анкары – помогите покорить курдов, а мы поможем с газопроводом.
«У России никогда не было четкой цели по курдам, в отличие от США, которые активно разыгрывают эту карту на протяжении последних десятилетий, – говорит старший научный сотрудник Института Востоковедения и преподаватель РГГУ Александр Васильев. – Мы курдов открыто не поддерживаем, а лишь требуем их участия в переговорном процессе, рассматривая как союзников в борьбе с ИГИЛ. Но сами курды, проживающие на территориях Турции, Сирии, Ирака и частично Ирана, не представляют единого игрока. Тех же сирийских курдов Турция активно пытается представить как своих союзников, но их активно вооружают США, опять же со своим интересом. Вообще, курды – это такой козырь, который может оказаться в любом рукаве. В том числе и в российском. И курс Москвы – втянуть их в политический процесс, не предавая их интересов. Уж точно не выступая на стороне Турции. Здесь очень тонкая грань балансирования, которая постепенно регулируется российской внешнеполитической деятельностью. Мы помирились с Турцией, но мы сохранили отношения с курдами, в том числе за счет влияния в Сирии. И несостоявшееся предложение Турции использовать свою авиабазу – нам только на руку».
Автор: Виктор Сокирко
