Быстрый бой: как РФ заставила Пентагон спешно переписывать военную доктрину
О том, что Соединенные Штаты разрабатывают новую военную доктрину, сообщило на днях американское издание The Nаtional Interest. По его сведениям, новая стратегия страны в военной сфере обеспечит «лучшее позиционирование в перспективе крупномасштабной войны с технически продвинутыми соперниками, такими как Россия или Китай». По информации издания, ссылающегося на мнение заместителя главы командования армии США по обучению и доктрине Рики Смита, именно поступательное развитие РФ и КНР ставит сейчас под вопрос былое превосходство Штатов в военно-технической сфере.
Уже известно, что новая военная доктрина (ее рабочее название «FM 3.0 Operations») будет представлена к осени этого года. Ключевое внимание в документе предполагается уделить готовности к так называемому «быстрому бою» на основе высоких технологий. Американцев откровенно испугали успехи российских и китайских разработчиков, занимающихся, в частности, созданием истребителей 5-го поколения.
Кроме того, тревогу у Пентагона вызвало и наличие в армиях двух стран систем ПВО, способных отслеживать воздушные цели на значительных расстояниях, а также постановка на вооружение противокорабельных ракет дальнего радиуса действия, готовых атаковать американские корабли на дальностях свыше полутора тысяч километров.
Стратегия превосходства
В июне 2015 года председатель Комитета начальников штабов Вооруженных сил США генерал Мартин Демпси представил последнюю редакцию Национальной военной стратегии, которая позже была положена в основу системы военного планирования и строительства вооруженных сил страны. Именно на базе положений стратегии, как правило, формируется военная доктрина США (сегодня это документ, принятый на период до 2020 года).
В стратегии 2015 года генерал Демпси отмечал, что со времени принятия последнего документа, с 2011 года, «порядок в мире значительно ослабел и наши военные преимущества начали уменьшаться». Именно поэтому внимание было предложено акцентировать на необходимости приспосабливаться к новым угрозам, повышать оперативность, развивать инновации и интеграцию.
В числе основных угроз для Штатов называлась деятельность так называемых «боевых экстремистских организаций» (в их числе запрещенные в РФ «Аль-Каида» и ИГИЛ), нейтрализация и уничтожение которых были названы основой коалиционных усилий. Интересно, что в сторону России хотя и был сделан определенный реверанс – нашу страну отметили за вклад в определенные сферы безопасности, такие как борьба с наркотиками и с терроризмом, – но в то же время последовал укор за готовность «применять силу для достижения своих целей». По традиции досталось Ирану, Северной Корее. Китай в американской военной стратегии был подвергнут критике за действия, которые «ведут к усилению напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе».
«Соединенные Штаты – это самая сильная нация в мире, имеющая уникальные преимущества в технологиях, энергетике, в вопросах альянсов и партнерств, а также в сфере демографии», – подчеркнули авторы Национальной военной стратегии США 2015 года. Правда, они тут же посетовали: «эти преимущества зачастую оспариваются».
В этой связи американцев призвали «уделять больше внимания вызовам, которые бросают государственные игроки». Вооруженные силы США были названы «самыми выдающимися в мире, обладающими возможностями для осуществления широкого круга действий по защите страны и по обеспечению безопасности союзников». «Присутствие американских вооруженных сил в ключевых географических точках мира укрепляет международный порядок и создает благоприятные возможности для взаимодействия с другими странами», – подчеркнули авторы стратегии.
Смена ориентиров
Однако не прошло и года, как риторика Пентагона резко поменялась. Успехи российской военной кампании в Сирии заставили тогдашнего главу Белого дома Барака Обаму признать еще одну силу в мире – армию России. Интересно, что незадолго до этого американский президент назвал нашу страну «региональной державой». Однако сирийский опыт привел к тому, что Обама сменил свое мнение, заявив буквально следующее: «Вооруженные Силы России – одни из сильнейших».
Сменили тональность своих высказываний и военные руководители Соединенных Штатов. Так, министр обороны в администрации Обамы Эштон Картер заявил, что «стремительно развивающиеся Россия и Китай бросают вызов США, становясь лидерами в установлении мирового порядка». А его заместитель Боб Уорк признал, что «пока США вели войны в Ираке и Афганистане, военный потенциал России и КНР увеличился быстрее, чем мы ожидали».
Военные успехи России признали многие аналитики. Так, эксперты влиятельного американского аналитического портала Business Insider поставили Вооруженные Силы РФ на безоговорочное второе место в мире (первое осталось все же за США). В приоритет нашей стране были поставлены «превосходные» танки и развитие Военно-морского флота, а также показатели по численности личного состава.
Кстати, первенство американской армии было объяснено солидными вложениями, которые страна делает в развитие своих вооруженных сил, а это сотни и сотни миллиардов долларов. В то же время китайской армии, бюджет которой оказался вторым после штатовской, тот же Business Insider отдал только третью ступень символического «пьедестала почета». Позади российских вооруженных сил остались также армии Германии, Великобритании, Турции.
На успехи армии РФ обратило внимание и издание американских вооруженных сил Military Times. Его эксперты отметили, что, несмотря на относительную слабость России по ряду критериев, она «развивает ключевые технологии, новые тактики боя и дерзкую геополитическую стратегию, настойчиво подрывающую 25 лет американских претензий на статус единственной подлинно глобальной сверхдержавы». Бывший сотрудник Пентагона, ныне работающий оборонным аналитиком в корпорации RAND Corp., Дэвид Очманек, мнение которого приводится в статье, отмечает, что американских чиновников «явно беспокоит тот факт, что по меньшей мере в своем регионе Россия способна развертывать превосходящие силы».
«Русские добились ярких успехов в конкретных областях конвенциональных вооружений – авиации, ПВО, подводных лодках, радиоэлектронной борьбе, – отмечает Military Times. – Оборонные конструкторские бюро советских времен по-прежнему известны в мире». К слову, как было замечено в публикации, многих официальных лиц в США поразила скорость, с которой Россия развернула в октябре 2015 года свою передовую оперативную базу в Сирии, дислоцировав там десятки боевых самолетов и вертолетов, укрепив позиции, построив жилье для личного состава.
Тактика «глобального удара»
То, что военные планы США корректируются с учетом возрастающего военного потенциала России и Китая, подтверждает и президент Академии геополитических проблем, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны России генерал-полковник Леонид Ивашов. В этой связи он обращает внимание на тезисы, прозвучавшие в ходе прошедшей недавно VI Московской конференции по международной безопасности.
«Первый замначальника Главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерал-лейтенант Виктор Познихир в своем выступлении подчеркнул, что американские базы ПРО в Европе и противоракетные корабли вблизи российской территории создают "мощный скрытый компонент" для возможного ракетно-ядерного удара, который будет направлен против России и Китая, – отмечает Леонид Ивашов. – А ведь генерал Познихир ничего нового не сказал. Просто раньше об этом говорилось невнятно, а теперь, наконец, прозвучало громогласно: американцы для того и развертывали систему глобальной ПРО и ПРО на театре военных действий, чтобы нейтрализовать, прежде всего, российские, а затем и китайские баллистические ракеты как основные носители стратегического ядерного потенциала».
При этом, как отмечает генерал Ивашов, нельзя забывать и о других элементах наращивания усилий против России и Китая со стороны США. К примеру, это космическая ударная группировка, а также наиболее опасный, ключевой компонент – корабельная группировка ПРО. «Каждый корабль несет до сотни противоракет различной дальности, – отмечает Леонид Ивашов. – В американских планах рассчитано, что к 2020 году число их противоракет сравняется с числом российских носителей. А дальше превзойдет эту цифру».
Можно ли противодействовать этим планам, ложащимся в концепцию новых стратегических разработок Пентагона, имеющих замысел «нейтрализовать» Россию и Китай? По мнению Леонида Ивашова, можно. Нужно, в частности, наращивать собственные возможности преодоления ПРО, которую способны «пробивать» современные крылатые ракеты. Необходима также и своя противоракетная система. «Но главное, надо активнее договариваться с Китаем о системе коллективного предупреждения американского быстрого глобального ядерного удара, – полагает эксперт. – Китайцы понимают опасность. Сейчас ситуация обострилась, и нам надо быть более смелыми, проявлять инициативу в вопросе противодействия американской агрессии, американскому ядерному удару».
Мы мирные люди, но наш бронепоезд...
Стоит отметить, что противодействие попыткам других государств добиться военного превосходства путем развертывания систем стратегической противоракетной обороны, размещения оружия в космическом пространстве, развертывания стратегических неядерных систем высокоточного оружия названо одной из целей российской Военной доктрины – документа, принятого еще в 2014 году. При этом нельзя не отметить, что наша доктрина куда «миролюбивее» той, что действует сегодня в США, а уж тем более той, что готовится прийти ей на смену.
Суть стратегии России в военной сфере не меняется – она по-прежнему остается оборонительной. В отличие от США, готовых нанести глобальный удар по любой точке планеты, наша страна допускает применение военной силы лишь в том случае, когда мирные средства разрешения конфликта исчерпаны. Использование же ядерного оружия Россия и вовсе рассматривает только в качестве ответа на агрессию против себя или своих союзников.
Военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» полковник запаса Игорь Коротченко отмечает, что в новой редакции российской Военной доктрины в качестве угрозы нашей стране обозначена реализуемая США концепция «молниеносного глобального удара». Обозначена в нашей доктрине и опасность применения новых, нетрадиционных форм ведения боевых действий, таких как использование протестного потенциала местного населения, манипулирование информационными потоками и сознанием – в общем, всего того, что позволит решать прежние военные задачи качественно новыми способами. То есть все угрозы учтены.
Важно и то, подчеркивает Игорь Коротченко, что в Военной доктрине России есть понятие «неядерного сдерживания». «Это означает признание и демонстрацию того, что сегодня у нас качественно иная армия и что в нынешнем состоянии она способна предотвращать военные инциденты, опираясь на силы общего назначения, а не на ядерный потенциал», – подчеркивает эксперт.
