Миссия Акаси: японский след в Первой русской революции
В начале XX века Санкт-Петербург и пограничный Владивосток заполонили азиатские дельцы всех мастей. Заработала Транссибирская магистраль, началась активная торговля, но все оказалось не так просто. Под видом различных контор действовали японские военные топографы. Осенью 1902 года в Петербург прибыл новый военный атташе - полковник Мотодзиро Акаси. В России на это назначение внимания не обратили. Но Акаси был не просто дипломатом, а потомственным самураем и профессиональным разведчиком. «Он один стоит целой армии», - говорил о нем председатель японского Генштаба маршал Ямагата.
Посвященные японские круги сразу поняли - появление в столице Российской империи мастера разведочно-подрывной деятельности означает начало войны в тылу врага. У Акаси была очень важная задача - расколоть страну изнутри руками ее собственных подданных.
«Это была абсолютно конъектурная задача. Подорвать Россию изнутри путем субсидирования революции, путем раздувания революционного движения», - объясняет доктор исторических наук, профессор ИРИ РАН Дмитрий Павлов.
8 февраля 1904 года японская армия вошла в Корею. В ту же ночь ее эсминцы атаковали русские суда, стоящие у Порт-Артура. Нападение Японии вызвало в народе патриотический подъем. На Дворцовой площади хором пели «Боже, царя храни». Впрочем, после первых поражений эти настроения сменились молчанием, а потом и осуждением действий правительства, не сумевшего предотвратить войну.
За три дня до нападения японцев на русские суда у Порт-Артура Акаси вместе с дипмиссией покидает Петербург. Он едет в Берлин. Буквально через несколько дней в берлинскую гостиницу, где остановился Акаси, пришел представитель финской оппозиции Конрад Циллиакус. Они наладили контакт еще в Петербурге. Циллиакус был лично заинтересован в проигрыше царизма в войне с Японией и считал, что это позволит Финляндии расширить автономию. Он обещал снабжать японского агента общеполитической информацией о внутреннем положении России.
«Циллиакус еще до войны был горячим сторонником идеи объедения русских революционеров и либералов, чтобы появился единый фронт борьбы с царизмом. Был известен именно как адепт этой идеи, и с этой же идей он пришел к Акаси. Тот его поддержал после консультации со своим начальством. С этого все и началось», - рассказывает доктор исторических наук, профессор ИРИ РАН Дмитрий Павлов.
Тогда же возникла идея созвать первую в истории русского революционного движения конференцию. Ее организацию и проведение целиком оплатил Акаси.
«По имеющимся источникам, мы знаем, что, в принципе, общие расходы Японии на поддержку так или иначе русской революции какого-то внутреннего брожения в России составляли порядка миллиона рублей. Это сумма, сопоставимая с расходами на строительство военного корабля. Не броненосца, броненосцы стоили дороже, но хорошо оснащенного военного корабля в ранге крупного миноносца. Может быть, даже легкого крейсера», - утверждает Петр Падалко, профессор университета Аояма Гакуин (Токио).
Несмотря на все старания, в Париже удалось собрать только восемь политических партий, лидеры которых не подозревали, на какие средства проводится мероприятие. Акаси на конференции не появился. Еще сопротивлялся Порт-Артур, среди русского населения были сильны патриотические настроения, поэтому участие противников России в конференции тщательно замалчивалось. И все же социал-демократы заметили японский след. Ни Ленин, ни Плеханов в парижском «Орлеане» не появились.
В своем докладе, направленном в Токио, полковник Акаси сообщил о решении конференции: каждая партия будет действовать своими методами: либералы - атаковать правительство с помощью земства и прессы, польские сепаратисты - демонстрациями, эсеры - покушениями и другими радикальными методами.
Среди собравшихся в парижском «Орлеане» был лидер боевой группы эсеров - Евно Азеф. Через 5 лет весь революционный мир всколыхнет известие о том, что Азеф - агент царской охранки. 17 лет он вел двойную игру: устраивал покушения на первых лиц государства, а после - сдавал своих же соратников полиции. И всегда выходил сухим из воды. Всю информацию с парижской конференции Азеф передал начальнику Особого отдела полиции Петербурга. Так что столичные власти были в курсе, что готовятся беспорядки и демонстрации. Но почему-то недооценили ситуацию.
9 января 1905 года Гапон вывел толпу рабочих к Зимнему дворцу. Организаторы - и священник Гапон, и эсер Рутенберг - прекрасно знали, что царя в Петербурге нет, и все равно повели народ к Зимнему.
«Первыми стали стрелять в солдат, это из Александровского сада стреляли вот эти эсеры. И там провокация стопроцентная была. Эти жертвы. Это несчастные люди, которые погибли во всей этой истории. Это была мощная провокация, чтобы стимулировать эту самую первую русскую революцию», - говорит писатель, историк Александр Мясников.
Акаси в организации «Кровавого воскресенья» в Петербурге не участвовал. Он вообще никогда не обговаривал методы, предоставляя партиям самим решать, как действовать. Но первыми результатами полковник остался доволен.
Циллиакус на японские деньги приступил к созыву второй конференции, теперь уже в Женеве. Собирали ее от лица Гапона, который после событий «Кровавого воскресенья» выехал в Лондон, где был восторженно встречен всеми оппозиционными партиями. Впрочем, эйфория от фигуры Гапона у всех быстро прошла. Основную ставку Акаси сделал на эсеров и национальные освободительные движения.
«Вкладывая существенные суммы в организацию конференции в Женеве, Япония рассчитывала на то, что революционерам удастся договориться об организации вооруженного восстания, которое поможет расшатать царский режим, поможет отвлечь силы России от театра военных действий и в скорейшем времени закончить войну на японских условиях», - объясняет старший преподаватель дипломатической академии МИД России Ольга Добринская.
Будущее кровопролитие запланировал и на июнь 1905 года. В столице Российской империи и на ее окраинах должны были начаться вооруженные восстания. С этим согласились все оппозиционные партии. На этот раз конференцию посетил и Ленин, который, хоть ушел рано из-за конфликта с эсерами, но от японских денег на вооруженное восстание не отказался.
После женевской конференции деньги на русскую революцию дают уже не только японцы, но и американцы. Эсер Борис Савинков в своих «Воспоминаниях» пишет, что американские миллионеры пожертвовали ЦК партии миллион франков с условием распределения их между всеми революционными движениями. Почти все деньги - и американские, и японские - пошли на закупку и транспортировку оружия для проведения вооруженного восстания.
В Швейцарии было закуплено 25 тысяч списанных из армии винтовок «Веттерли». Кроме того, русским революционерам отправлялось три тысячи револьверов, взрывчатка и миллион патронов. Треть этого груза предполагалось доставить на Кавказ по Черному морю пароходом «Сириус», а две трети - по Балтике - судном «Джон Графтон». Там оружие предполагалось выгрузить в районе Выборга. А дальше произвести серию взрывов в окрестностях города, чтобы рассредоточить войска.
Из сообщения русского посла во Франции Нелидова министру иностранных дел Ламздорфу от 15 июня 1905 года: «Считаю долгом еще раз вернуться к вопросу о японском полковнике Акаси. Деятельность его не ограничивается предприятиями разведочного характера… Он руководит целою сетью направленных против России интриг, имеющих в виду поднятие смут и вооруженного движения, главным образом на Кавказе, куда, равно как и в Балтийские порты, его заботами и на его деньги отправляется в большом количестве оружие».
Русской контрразведке понадобился почти год, чтобы пройти по следу полковника Акаси и вскрыть всю подноготную его деятельности в России и Европе. В результате была произведена целая серия арестов. И принять груз с оружием в Петербурге оказалось просто некому.
Экспедиция голландского парохода «Сириус» оказалась более удачной. Одновременно с ним в море вышло мирное финское судно с таким же названием. Российские спецслужбы взяли ложный след. «Сириус» отплыл, никем не замеченный, и без особых приключений 24 ноября прибыл в грузинский Поти. И хотя большую часть оружия власти вскоре конфисковали, немало его осталось и в руках кавказских мятежников.
«Когда Россия и Япония вступили в мирные переговоры, Акаси оказался не нужен, поэтому Генштаб уже в конце августа принимает решение и дает директивы о прекращении финансирования Акаси оппозиционных движений в России. Вскоре он возвращается домой, то есть как только завершается война, так и завершается миссия Акаси», - рассказывает старший преподаватель дипломатической академии МИД России Ольга Добринская.
Была ли успешной миссия полковника, историки спорят до сих пор.
