О миссии Вооруженных Сил, борьбе с COVID-19 и доверии к армии: большое интервью замминистра обороны Руслана Цаликова

- В этом году был ряд серьезных вызовов, с которыми пришлось нам всем столкнуться. В первую очередь, это пандемия коронавируса. Вооруженные Силы приняли удар на себя первыми вместе с нашими медиками. Как Вы оцениваете работу, которую провели Вооруженные Силы в этом направлении?

- Начну с того, что мы и есть Вооруженные Силы, поэтому не очень правильно нам самим себя оценивать. Оценки все-таки должны давать те, для кого мы работаем. И те, кто за этим наблюдает, те, кто это контролирует. Конечно, начну с оценки Верховного главнокомандующего: он дал очень высокую оценку на нашей итоговой коллегии. Поэтому я бы хотел с оценками на этом закончить. Добавлю только, что очень много благодарных отзывов от наших военнослужащих, от членов семей, от гражданского  населения, которым мы тоже оказывали помощь. И перейти к тому, что же все-таки происходило, как мы организовали работу таким образом, что сохранили абсолютную боеспособность, абсолютную боеготовность, абсолютную готовность  к выполнению любых задач, которые на  Вооруженные Силы возлагал наш Верховный главнокомандующий и наш народ, наши люди, как бы это ни звучало патетически. Мы на самом деле оценили ситуацию. Весь комплекс работ делился на несколько разделов, составляющих. Одни действия носили ограничительно-барьерный характер, другие действия были предназначены для того, чтобы быстро и мобильно перестроить военную медицину, госпитальную сеть, приспособить ее к тому, что происходило. Появился новый вирус. Этот новый вирус нес в себе высокие риски. Вот мы и определились в оперативном штабе, который был создан по решению министра обороны, как нам парировать эти риски. Была выбрана правильная тактика, правильная стратегия. Конечно, есть опыт в военной медицине. Она лежала в основе всей российской медицины. Выдающиеся медики прошлого были военными медиками - и Пирогов, и вообще все, и уж тем более хирургия точно. И делалось это, сразу хочу сказать, не таким образом, чтобы ограничить все остальные возможные виды медицинской помощи, нет. Армия получала медицинскую помощь в полном объеме, по всем направлениям. Свидетельством является то, что у нас общая заболеваемость за время борьбы с пандемией тоже серьезно сократилась, более чем на 27%. Да, иногда приходилось принимать жестковатые ограничительные меры, особенно если это касалось довузовских учреждений, наших суворовских училищ, президентских кадетских училищ. Жесткость заключалась в том, чтобы максимально ограничить общение с внешним миром. Барьер - это одно из условий для создания препятствий проникновению вируса. Весь этот комплекс мер специального медицинского характера, барьерных, ограничительных, связанный с созданием нужного санитарного режима, и позволил обеспечить то, что произошло. А что произошло? А произошло то, что мы все задачи выполнили в полном объеме, все, что положено было провести, все провели. Провели парад, провели учения стратегические «Кавказ-2020», провели военно-морской парад. Абсолютно в полном объеме выполнили весь план боевой подготовки. И при этом имеем, прямо скажу, достаточно хорошие результаты и по заболеваемости, то есть, она невысокая, и по излечению - здесь очень высокие показатели. Мы для себя держим ориентир, когда число выздоровевших каждый день превышает немножко число инфицированных. Ну не всегда немножко, иногда и множко. Я считаю, что такой рассказ не в плане оценки самих себя, а в плане повествования того, как была организована работа, является ответом на ваш вопрос, а оценки даны, мы о них сказали выше другими людьми.

- Оценки были получены высочайшие. Тем не менее, когда сейчас отматываем назад, у обывателя складывается такое впечатление, что Вооруженные Силы работали постоянно на опережение. Потому что когда в начале года появились первые сообщения о пандемии, какой-то новый страшный коронавирус, в обществе не было еще такого страха, не было понимания, с чем мы сталкиваемся, а уже тогда Вооруженные Силы начали предпринимать те самые беспрецедентные меры подготовки к пандемии, с которой мы столкнулись уже может весной, в марте - апреле. Как удалось вот так рассчитать, как удалось понять объем и масштаб той беды, которая на нас надвигается и так быстро все это развернуть?

- Ну как удалось, это же не происходило путем гадания на кофейной гуще, на картах таро. В Вооруженных Силах есть выдающиеся ученые. У нас есть 48 Институт войск РХБЗ, есть закрытые учреждения, даже не буду называть, в области военной медицины, у нас есть военная академия, у нас есть три ведущих госпиталя, где имеется огромное количество высококвалифицированных врачей. Они - члены-корреспонденты Академии наук, профессора. Весь этот потенциал совместно с нашими коллегами из Минздрава, я имею ввиду, прежде всего, центр имени Гамалеи, весь этот потенциал работал на то, чтобы не угадать, что будет, а правильно спрогнозировать, как организовать работу. И в основе всех действий, решений, которые мы принимали, конечно, лежали точные правильные оценки и прогнозы. Кроме слов благодарности всем тем, кто принимал участие в этом мозговом штурме, и кроме слов признания их высоких профессиональных качеств, добавлять больше нечего.

- На данный момент уже построено 30 многофункциональных  медицинских центров Министерства обороны. Как вы оцениваете это направление деятельности и что будет потом с этими центрами?

- Начнем с того, что все эти центры уже имеют принадлежность, часть из них была построена для субъектов Российской Федерации по решению нашего президента, его поручению. Часть была построена для Вооруженных Сил в дополнение к той лечебной базе, которая существует в Вооруженных Силах. В результате мы имеем высокотехнологичные центры, готовые для борьбы с любыми инфекционными заболеваниями. Это не специально на коронавирусе зацикливаемся, а вообще Вооруженные Силы всегда были активными участниками противодействия различным вирусам. Можем вспомнить знаменитую историю с лихорадкой Эбола: тогда тоже мы совместно с институтом Гамалеи явились авторами-разработчиками вакцины. А лихорадка эта имеет очень плохие показатели по смертности, крайне высокую смертность. Хочу сказать, что наши медики, наши подразделения радиационной химической и биологической защиты, проявили все свое умение, весь свой профессионализм. Проверяли на себе это наши офицеры, за что справедливо и абсолютно правильно награждены высокими государственными наградами. То есть это не возникло спонтанно, есть школа, есть мастера, я имею ввиду, люди высокой квалификации, и есть руководство, которое, оценивая все это, правильно ставит нам задачи.

- Раз уж Вы заговорили про медицину, то, конечно, вторая главная тема, о которой хотелось бы поговорить, это создание вакцины, которая была создана военными медиками, Министерством обороны совместно с институтом Гамалеи. Как вы оцениваете создание этой вакцины?

- Риски, которые несут биологические и химические поражения, мы всегда учитывали в своей работе. Именно для этого у нас существуют названные мной подразделения, именно для этого и существует в том числе военная медицина и вся военно-медицинская наука. Это, не побоюсь громких слов, гений Александра Леонидовича Гинцбурга и его сотрудников. Это гений наших ученых из 48 института во главе с нашим знаменитым коллегой и товарищем Борисевичем. Это гений наших ведущих медиков. Эти светлые умы и создали эту вакцину. Еще раз говорю, отталкивались от наработок и опыта, который мы имели по выработке вакцины против лихорадки Эбола. Имея этот свежий недавний опыт, за счет умения, мастерства и высокой квалификации произведена вакцина. Далее она была апробирована со всеми подлежащими в таких случаях процедурами, с добровольцами, с разными этапами набора добровольцев.

- Добровольцами были российские военнослужащие.

- И российские военнослужащие в основном, и гражданское население.

- Но на первом этапе, Вы же помните.

- На первом да. На втором мы привлекали и население гражданское, потому что таковы требования. Конечно, не могу не отметить, как один из руководителей нашего ведомства, что было много добровольцев - это вызывает очень позитивное хорошее чувство. Наши военнослужащие готовы на все, ради того, чтобы обеспечить безопасность наших граждан.

- Они готовы были, потому что это вот такое русское офицерство? Мы готовы на все и всегда? Или они были уверены в том, что, если вакцину изобрели наши военные вместе с институтом Гамалеи, то бояться абсолютно нечего. Вы как думаете?

- Я думаю, что здесь нет однозначного ответа. И то, и то, и еще многое что. Во-первых, наш офицер всегда был патриотом своей родины. Не будем вспоминать, были ли из этого какие-то исключения или отходы, все всегда везде бывает. Но офицеры в этом отношении были элитой советского и теперь российского общества. И досоветского тоже. Поэтому предназначение свое многие в этом видят. Это хорошо, но и в дополнении того, что Вы сказали, доверие тому труду, которые делают наши ученые и медики.

- По поводу доверия давайте продолжим. Напомню еще ряд слов, которые Владимир Путин сказал на коллегии министерства: он назвал помощь военных гражданскому обществу в борьбе с коронавирусом доказательством того, что народ и армия едины. И еще любопытные цифры не так давно появились: согласно последнему опросу ВЦИОМ, 68% родителей хотели бы, чтобы их сыновья служили в армии. О случаях дедовщины в армии говорят только 5% из тех, кто служил. По поводу доверия - если сравнивать сегодняшнее отношение к армии в обществе ну, давайте уже так, с 90-ми, когда, к сожалению, многие, выходя со службы, переодевались в гражданское, потому что такое было отношение к армии… Что сейчас? Вы видите, может быть на каких-то своих личных примерах, на том, что говорят в Вашем окружении, как изменилось отношение в обществе к Вооруженным Силам за последние годы?

- Это такой очень глобальный вопрос, глобальная тема. Попытаемся правильно расставить акценты. Что было в 90-е годы - это не нормально. Необходимости приводить сравнения нет. Сама эта тема, армия и общество, в плане противопоставления, отделения одного от другого - это искусственно навязанная тема. Мы не будем углубляться в вопросы идеологической борьбы, это так. Армия всегда была в любом обществе, тем более в нашем. Времена царские, советские, современная Россия. Всегда армия была лучшей частью общества. Это не значит, что остальные худшие. У нас что, можно камни бросать в огород наших художников, поэтов величайших в мире, писателей? Нет. Но, тем не менее, в вопросах безопасности, в вопросах обеспечения гарантий существования страны, конечно, армия - локомотив, и возглавляет ее глава страны. Так было всегда. Мы с Вами вспомнили 90-е - надо помнить об этом, чтобы это не повторялось. Нельзя из плохого делать хорошее, из правильного неправильное. Слава Богу, мы перевернули эту страницу. Начиная с XXI века, мы понимаем, с чем связан этот рубеж. Сменились целевые ориентиры для Вооруженных Сил. Не кидая камни в историю, обращение к офицерам «Зарабатывайте, как можете» сменилось другим на «Вы нужны стране, мы вас обеспечим, мы вас поддержим» и так далее. Мы хотим, чтобы вы были лучшими, развитыми. И эти целевые ориентиры, я не считаю удобным об этом говорить, потому что я один из участников процесса, мы попытались это реализовать тем составом руководства Вооруженных Сил, который есть сейчас. И мне кажется, нам это удалось. Показателем этого являются те цифры, которые Вы назвали. И здесь нет никакой сопоставимости с 90-ми годами. Страшный сон, это надо помнить, чтобы не повторилось. Если говорить о последних годах, 7-8 лет, на лицо успехи, которые не могут быть не замечены. Это не повод похвалиться, это результат деятельности. Это перевооружение, доля современного вооружения, отношение общества к армии. Сам образ Вооруженных Сил в глазах граждан. Разве нормально, когда детей пытаются прятать от армии? Это ненормальная ситуация, и ее, слава Богу, нет. Существовали юридические организации, бизнес был, который помогал «откосить», придумать причины. Сегодня - просятся. Крупный дипломат служит в зарубежной стране, и просит: «Сын хочет, помогите попасть в боевое действующее подразделение». И мне кажется, это нормальное состояние. К этому надо привыкать, а не к тому, к чему нас попытались приучить переодевания и все прочее в 90-е годы. Это все позади. У нас установка такая, и мы ее реализуем в меру сил. А как это получилось - цифры вы назвали.

- Да, об этом необходимо помнить, потому что мы так устроены, мы очень быстро забываем, с чего мы стартовали.

- Я могу сказать, с чего мы стартовали - с огромных долгов. Опять-таки, без киданий камней в историю, неудавшаяся или плохо реализованная схема аутсорсинга - за 400 миллиардов зашкаливали совокупные долги. Развалены целые направления. Не потому, что это чей-то злой умысел, а наверное из-за наследия 90-х и прочего. На грани была военная медицина. Мы ее сегодня славим, делаем это правильно, но все было на грани. Потому что существовала доктрина, что не надо специальной медицины, должна быть общая. Любой вид деятельности требует иных подходов, учета нюансов, которые связаны с видом службы. Поэтому все, что сейчас происходит, происходит в правильном направлении. Говорю абсолютно уверенно - так должно развиваться общество в целом. Культура по-своему, где-то выше уровень административной зависимости, где-то шире функциональные связи. Но я считаю, что мы на правильном пути.

- Как удалось в этом году, сложном году, сохранить темпы модернизации Вооруженных Сил?

- Удалось, потому что наше руководство военно-политическое - Верховный главнокомандующий, министр обороны, руководители нашего военно-промышленного комплекса - обратили вовремя внимание, что остановка недопустима. Ну да, есть риски, есть проблемы.

- Но предприятия же закрывались?

- Слава Богу, этот процесс, благодаря тем, кого я назвал, был прерван и остановлен. И страна продолжила работу. Условия изменились, повысились риски. Но это не значит, что надо складывать ручки на груди и ждать конца света, нет. Надо жить в этих условиях, победить эти условия, вернуться к нормальным условиям. Военно-политическое руководство страны приняло правильное решение и не допустило скатывания в эти локдауны, коллапсы и прочее. Да, есть проблема, ну и что теперь? Не надо решать вопросы, которые перед нами возникают, на уровне страха и паники. Опасаться - надо, но действовать надо еще больше.

- Чего будем опасаться в 2021 году? Что будем преодолевать?

- Я не оракул, не звездочет. Будут продолжаться риски связанные с пандемией. Сложная международная обстановка - не хочется сегодня осложнять нашу с Вами беседу всеми вызовами, которые могут быть. Но мы смотрим на это под иным углом, с точки зрения готовности решать все проблемы. Вооруженные Силы в России есть, на них возложены задачи и возлагаются надежды. И мы стараемся это оправдывать своей готовностью профессиональной, своей ежедневной работой, своей оснащенностью, своим мастерством. Поэтому хочу сказать, что в будущее всегда надо смотреть с оптимизмом, не только в преддверии Нового года. Надежды на хорошую жизнь - это присуще человеку, как особому существу биологического характера и социального предназначения. Всегда надо жить с верой и надеждой, тем более, мы стараемся, так же, как и другие наши коллеги в других видах деятельности, давать для этого основания.

- Ваши пожелания Вооруженным Силам и всем нам в новом году?

- Неудобно цитировать своего руководителя, в этом видится желание угодить. Но если без шуток и серьезно, то всегда быть готовыми и при этом невостребованными. Я так, постарался культурно. Готовность наша означает безопасность наших граждан и предостережение тем, кто хочет эту безопасность нарушить. А невостребованность в данном случае будет означать, что наша готовность позволяет нам спокойно жить и не применять все наше умение в полном объеме.