Операционная под землей: как работают военврачи у линии боевого соприкосновения
Командир медроты с позывным «Змей» показывает оснащение операционной. Подземной, как и вся лечебная и жилая инфраструктура этого медицинского пункта на переднем крае. Здесь до позиций противника километра три-четыре, не больше.
«Здесь находятся диффузоры, аппараты искусственной вентиляции легких, кислородный концентратор для кислородной поддержки», - перечисляет врач.
Освещения достаточно как для работы в перевязочных, так и на операционном столе, подчеркивает военврач. Несмотря на то, что нашей камере света явно не хватает. Главное - подача электричества и водоснабжение медпункта стабильны, резюмирует «Змей».
«Сматываешь и начинаешь тампонировать раневой канал. Либо даже так бывает: я с собой беру либо пинцет, либо зажим. И в раневой канал начинаешь тампонировать. Бинт оказывает как механическое действие на кровоточащие сосуды, на рану, так и гемостатическое действие», - объясняет принцип действия сложного бинта анестезиолог с позывным «Макгваер».
Это первое средство, которое применяют наши медики, когда ребята на передке получают множественные осколочные ранения. Простая, казалось бы, перевязка останавливает кровотечение, дает военврачам время, чтобы доставить бойца от места, где его «зацепило», в медпункт.
«Вот как выглядят турникетные жгуты, мы ими иногда тоже пользуемся, но мы их в основном накладываем провизорно - на всякий случай. То есть, мы все затампонировали, сделали, он к нам приехал со жгутом уже. Мы посмотрели, перевязали, замотали, жгут снимаем. Не кровит», - объясняет «Макгваер».
«Змей» и «Макгваер», как и их коллеги-сослуживцы, работают не только в полевом медпункте. Посменно они дежурят на позициях у линии боевого соприкосновения. Молодой военврач вспоминает свой первый выезд на передовую.
«Первые впечатления - везде все бомбит, везде все взрывается. Туда прилетело, сюда прилетело», - говорит он.
Пациентов в подземном медпункте мы не застали. На участке тяжелых сегодня нет. А легкораненых с линии соприкосновения принято решение доставлять с наступлением темноты. Противник свирепствует, прицельно работает дронами и артиллерией по эвакуационным машинам.
Здесь от переднего края уже несколько десятков километров. Наших раненых ребят, уже стабилизированных, часто - прооперированных, и неоднократно, в госпиталях полевых, на передовой, - перебрасывают к местам основной реабилитации.
«Голубь мира» - так летчики в шутку называют свою «восьмерку». Но это на самом деле так. Очередная группа наших раненых ребят доставляется в узловой госпиталь этим бортом. Мы напросились к экипажу - позволяла загрузка машины. Через час ребята будут в основном лечебном учреждении направления.
С момента, когда рядом разорвалась польская мина, до переброски в узловой госпиталь прошло меньше суток, рассказывает нам боец с позывным «Корс». Сквозное осколочное ранение руки. Улыбается, говорит - скоро поправлюсь и вернусь в строй. В результате обстрела форма пришла в негодность, на одном из этапов выдали больничную пижаму. «Корс» вспоминает, как отлажена система эвакуации наших раненых.
«Успели перебинтоваться, подскочила эвакуационная машина. На машине минут через 10 был уже в пункте первичной помощи. Там обработали нормально. Погрузили в следующую машину, во второй пункт. Там - капельница, улучшение состояния», - рассказывает он.
Для полного восстановления, по прогнозу врачей, «Корсу» понадобится две-три недели. Такие короткие сроки возможны именно потому, что система оказания помощи нашим бойцам работает на всех этапах эвакуации. Быстро, квалифицированно, с применением самой современной техники и медикаментов, от переднего края до крупнейшего госпиталя направления.
