Притяжение памяти: как святой иконописный образ помогает вернуть из небытия имена и события далеких лет войны
Слишком тяжелы страницы истории, чтобы, перелистнув, забыть о них навсегда. Тем более что в последние годы многое из пережитого начинает показываться в другом свете. Все чаще говорят о том, что подвиг, совершенный поколением победителей, был не просто солдатским подвигом, а высшим проявлением жертвенности, самоотверженным исполнением данного Богом предназначения - быть продолжателями самых высоких нравственных и человеческих начал.
До последней капли крови
Есть в Вяземском районе Смоленской области деревня Мартюхи. Место это тихое и скромное, но примечательно тем, что здесь располагается Спасо-Богородицкий Одигитриевский женский монастырь - и действующий, и строящийся одновременно. Обитель создана на месте ожесточенных боев октября 1941 года, где в немецкое окружение попали сразу несколько объединений и соединений Красной армии, в том числе часть формирований народного ополчения Москвы. Земля здесь обильно полита кровью защитников Отечества - тысячи их погибли, преградив путь фашистским ордам к столице. Спустя десятилетия в этих местах был возведен храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы, где ныне размещается одна из наиболее почитаемых святынь Спасо-Богородицкого монастыря - икона Божией Матери «Одигитрия Вяземская ратная».
История создания этого образа священна и трогательна одновременно. Написан он был по благословению насельника Троице-Сергиевой лавры схиархимандрита Михаила - духовного отца нынешней матушки-настоятельницы монастыря игуменьи Ангелины. Отец Михаил, в миру Виктор Федорович Балаев, - фронтовик, участник боев за Москву, воевавший в составе 33-й армии. Его напутствие на создание иконы тоже было неслучайным. Дело в том, что в месте, где находится обитель, был один из участков прорыва наших войск из окружения в октябре 1941 года, и участники тех боев вспоминали, что путь из осадного кольца им подсказал именно женский образ.
«Мы лежали в окопах недалеко от Богородицкого, ждали момента к началу прорыва, - рассказывал позже один из вырвавшихся из окружения. - Огонь с немецкой стороны не прекращался, артиллерия, минометы, пулеметные очереди не давали даже голову от земли поднять. Вдруг видим: откуда-то появилась женщина не очень высокого роста в темной одежде - то ли накидка не ней, то ли широкий плащ. Пошла по кустарнику и как бы рукой позвала за собой. Пригнувшись, мы побежали за ней, но не все - может, другие ее не видели. Пробежали так километров пять. Она вроде бы шла медленно, а мы еле за ней поспевали. Так и вырвались из окружения».
Божественное провидение спасло жизнь и самому отцу Михаилу. Вот что вспоминал он о фронтовых годах:
«Шли мы через Сычевку на Вязьму. Было очень тяжело, передвигались практически все время пешком. Когда приблизились к Вязьме, нужно было форсировать реку. Над рекой на горе стоял большой собор. Там укрепился немецкий пулеметчик. Несколько атак захлебнулись. Подошла наша очередь, идти нужно было по тонкому покрытому водой льду. Я внутренне сказал себе тогда, что, если останусь жив, уйду в монастырь. Наша рота пошла в атаку. Перебежал через реку. Лег в окоп. Посмотрел по сторонам. До берега добежало лишь двое из сотни. Так Господь меня спас».
Через несколько лет по окончании войны Виктор Федорович сдержал данный Богу обет - принял монашеский постриг и поступил в братию Троице-Сергиевой лавры. Он был одним из ближайших помощников (келейников) святейшего патриарха Алексия I. Последние годы перед кончиной, страдая от ран, полученных в годы войны, схиархимандрит Михаил провел в своей келье. Узнав, что под Вязьмой планируется создание женского монастыря в память о воинах, павших за Отечество, отец Михаил рассказал историю о явлении Пресвятой Богородицы во время прорыва из окружения в 1941 году и благословил непременно написать ее образ.
Вяземский рубеж
Бои под Вязьмой осени 1941 года запомнились как одно из самых жестоких противостояний Великой Отечественной. По своим масштабам оно сравнимо со страшными первыми днями и месяцами войны. В окружении в этих местах оказались несколько крупных войсковых формирований Красной армии. По официальным данным, только безвозвратные потери наших войск составили 380 тысяч человек, еще 600 тысяч бойцов и командиров оказались в плену. У легендарного фронтового поэта Александра Твардовского есть стихотворение «За Вязьмой». В 1943 году, когда город уже освободили, он приехал сюда в качестве военного корреспондента, и вернулся из командировки с такими строками:
«По старой дороге на запад, за Вязьмой, в кустах по оборкам смоленских лощин, Вы видели, сколько там наших машин, Что осенью той в отступленье завязли?»
В то время, да и долгие годы спустя, тема вяземского котла не особо поднималась в наших источниках: открыто освещать свое поражение не было оправдано ни тактически, ни стратегически. О событиях той поры можно было говорить и писать лишь иносказательно.
Нынешнее время - время собирания камней, отдания истинных почестей ратникам Отчизны, ее известным и безвестным героям. Для этого и служит икона «Одигитрия Вяземская ратная»: она, по сути, первая, где воины-красноармейцы изображены как мученики. Вообще, Одигитрия (в переводе с греческого - «указующая путь») - это один из наиболее распространенных типов изображения Богоматери с младенцем Иисусом на руках. В своей работе, написанной для монастыря под Вязьмой, тверские иконописцы Наталия и Валерий Колтовы представили Богородицу во весь рост парящей на облаке с Предвечным Младенцем на руках. Внизу - людская река из воинов: без головных уборов, в гимнастерках и плащ-палатках, они идут на смерть с крестами в руках, подобно мученикам Севастийским, загнанным в ледяное озеро за отказ поклониться языческим идолам. Река, уходящая ввысь, голубая и светлая - это тот путь, которым ратники Отечества навсегда ушли на небеса.
Надо сказать, что и храм Покрова Пресвятой Богородицы, и сам Спасо-Богородицкий Одигитриевский женский монастырь служат цели неустанного поминовения воинов, убиенных за Отечество, всех, кто погиб от рук оккупантов, кто был замучен в плену. Службы проходят ежедневно: направить пожелание о поминовении может сюда всякий. Уже сейчас в синодике (книге имен для поминовения во время богослужений или в частной молитве) собраны несколько тысяч имен, и каждый день в монастырь приходят письма из России и ближнего зарубежья, из Европы и Азии, Америки и Австралии со все новыми историями о тех, кто не вернулся с той страшной войны.
«Наш монастырь живет со словами "У Бога все живы!" - говорит настоятельница монастыря игуменья Ангелина (Нестерова). - Мы молимся за всех, кто служил Отечеству, кто пал за Отечество».
А еще в районах наиболее жестоких боев осени 1941 года поисковики вяземского отряда «Долг» находят нательные православные кресты, иконы - в сумках, сапогах, планшетах. Так вот, община Спасо-Богородицкого Одигитриевского женского монастыря установила в этих местах уже более 250 поклонных крестов. Над найденными останками павших воинов в храме монастыря совершается чин отпевания и погребения с отданием заслуженных почестей.
Притяжение памяти
Молва о создании под Вязьмой такого монастыря, о появлении в нем образа Одигитрии быстро облетела приходы по всему миру. Надо понимать, что вяземская мясорубка, как и другие испытания войны, обернулась не только гибелью тысяч людей, но и огромным числом изломанных судеб тех, кто не сумел вернуться на Родину, в Россию. Только по официальным данным, за границей осталось свыше 450 тысяч наших соотечественников - это военнопленные, узники лагерей, работники, насильно вывезенные на каторжный труд. Всех этих советских граждан, оказавшихся тогда за пределами СССР, можно рассматривать как вынужденных эмигрантов. Были среди них и те, кто предполагал, что возврат обернется для них неминуемым наказанием. Нацистская пропагандистская машина работала исправно, обещая тем красноармейцам, кто оказался в плену, неминуемую казнь по возвращении на Родину, а вывезенным в Германию на работы - уголовное преследование за «сотрудничество с врагом». Под давлением этих обстоятельств многие предпочли выбрать жизнь в изгнании.
Тем не менее те из этнических русских, кто оказался в подобной эмиграции, а ныне и их потомки чувствуют духовную связь с Россией, поддерживают ее линию, сопереживают проблемам, гордятся успехами нашей страны. В странах, где проживают наши бывшие соотечественники, они стали полноправными состоявшимися гражданами, многие достигли успехов в бизнесе, занимают высокие посты. И все же ощущение принадлежности к категории «отверженных» вносит во внутренний мир этих людей определенный диссонанс. Именно поэтому частью национальной идентичности они считают для себя принадлежность к православию, а приходские общины православных храмов стали важной частью социальной и духовной жизни нашего «русского зарубежья».
В этой связи вполне разумно прозвучала идея передать копию иконы «Одигитрия Вяземская ратная» в один из храмов Русской православной церкви за рубежом в США, а также в ведущие храмы Канады и стран Южной Америки. Официальную презентацию, организованную в соответствии со всеми канонами, принятыми в РПЦ, предложено провести через структуры Отдела внешних церковных связей, МИД России, посольство РФ в США и представительство Минобороны России. Это событие, как считают его инициаторы, может стать шагом доброй воли, отображающим официальную точку зрения нашей страны о том, что плен - не позор, а трагедия, величайшее испытание. Подчеркивается, что возвращение доброго имени тех, кто не по своей воле оказался вдали от родных мест, послужит укреплению авторитета России в современном мире, формированию качественно новых гуманитарных связей и симпатий к внешнеполитической деятельности нашего государства, станет психологической поддержкой патриотов и друзей России в странах зарубежья.
«Наш долг - хранить память о доблести воинов, отдавших свои жизни ради жизни других, обо всех наших солдатах, о мужественных бойцах Второго фронта, о вкладе в Победу стран антигитлеровской коалиции, о боевом братстве тех, кто противостоял нацизму, - подчеркнул, выступая на военном параде 9 мая этого года, президент России Владимир Путин. - У всех была Родина. Все боролись, сколько хватало сил: до последнего патрона, до последней капли крови».
