Психологическая помощь при ЧС и новая концепция преподавания ОБЖ: интервью Юлии Шойгу телеканалу «Звезда»
В студии телеканала «Звезда» в парке «Патриот» на V юбилейном Международном военно-техническом форуме «Армия-2019» побывала в гостях директор центра экстренной психологической помощи МЧС России Юлия Шойгу.
- Психология экстремальной ситуации - это тема очень жесткая, очень точная, и в этом году центр отмечает свое 20-летие. Можно ли систематизировать опыт?
- Наверное, да. Наверное, 20 лет - это тот рубеж, когда опыт можно и нужно систематизировать, хотя нужно сказать, что попытки осмысления с самого первого дня существования центра всегда были, и именно эта работа дала свой результат. В этом году мы имеем возможность представить свою работу на многих площадках, в том числе на форуме «Армия». Одним из больших успехов, то, чего смогла достигнуть наша служба, - это за 20 лет создать профессиональную службу помощи людям. Я подчеркиваю всегда слово «профессиональная», потому что, в отличие от многих зарубежных опытов, где основа такой помощи - это огромное количество добровольцев, что хорошо, но они, к сожалению, владеют всего несколькими приемами. Это история, когда не повредит, а вот поможет или нет - не известно. Мы пошли другим путем, мы создавали профессиональную службу, и за 20 лет она вполне сложилась. А следующим этапом как раз стала работа с добровольцами, с ребятами, которые выбирают для себя этот путь, и, как ни странно, с наращиванием общей осведомленности в области культуры безопасности, в том числе в той сфере, которой занимаемся мы.
- Когда мы говорим об экстренных ситуациях, мы говорим, что психологи помогают людям, которые оказались в очень сложной обстановке. Психологи помогают при авиакатастрофах, при масштабных чрезвычайных ситуациях, но психологи - тоже люди. Уровень эмпатии: как его можно сократить? Потому что если сопереживать всему, в силу нервов, здоровья может не хватить, и вместе с тем не сопереживать тоже невозможно, ты же тоже человек. Как найти этот баланс с точки зрения профессионализма?
- Вот очень тонкую дилемму Вы подметили. Это действительно грань, по которой ходят все специалисты нашего профиля. С одной стороны, не переживать вовсе, принимать как данность, не вовлекаться в этот процесс - это общее 100%-е противопоказание нашей работы. Если ты ничего не чувствуешь по отношению к тем людям, которые попали в эту чудовищную ситуацию, работать в этом нельзя, бессмысленно, бесперспективно и где-то даже безнравственно. С другой стороны, ты только тогда можешь помочь человеку, когда ты сам находишься в хорошем состоянии, когда ты сам здоров, когда ты сам хорошо себя чувствуешь, когда ты достаточно уверен и благополучен. Поэтому да, действительно, мы каждый раз в этой ситуации помним, что горе случилось не у нас, но каждый раз при этом - парадоксальную, наверное, вещь скажу - мы испытываем хорошие чувства от того, что наши умения, знания, навыки, то, чему мы учились, могут помочь человеку в трудной ситуации. Поэтому, конечно, всегда на первом плане сопереживание тем людям, которые попали в беду. И поэтому у специалистов нашей службы нет больших и маленьких проблем. Каждая семья, каждый человек и каждый вопрос, который из семьи, каждая проблема, которая у этой семьи возникает, - это то, в чем нужно им помочь разобраться.
- Кстати, это как по аналогии, как в самолете есть руководство по использованию кислородной маски: если ты хочешь спасти ребенка, сначала надень маску на себя, тогда ты сможешь ему помочь. То есть ты должен себя содержать вот в этом очень точном соответствии с ситуацией, и, действительно, это пограничная история. И тем не менее, учебники учебниками, практика практикой, но насколько практика вносит корректуру в те учебники, по которым занимаются люди?
- Вы знаете, история нашей службы как раз состоит в том, что сначала появились практические задачи. Сначала появилась прикладная задача, и в отсутствии учебников, не изучив чей бы то ни было опыт создания похожих служб или помощи в похожих службах, мы попали в ситуацию, когда нужно было выехать на первую в нашей жизни чрезвычайную ситуацию. Это случилось даже до официального создания центра. Это были взрывы на улице Гурьянова и через четыре дня - на Каширском шоссе. И именно этот опыт дал первый толчок такому накоплению опыта. Потом, к счастью, появилась возможность этот опыт осмыслить. Тоже ведь в нашей области невозможно проведение экспериментов, исследований, невозможно раздать пострадавшим людям опросники, протестировать их, проанализировать то, что с ними происходит. Не очень этично и не очень правильно. И в этот момент, конечно, специалисты занимаются другим, поэтому все то, все тот опыт, который накопили, это то, что мы видели глазами, то, что мы постигали через собственный опыт. Через десять лет - это начало существования службы, даже чуть меньше, через семь, - появились первые курсы экстремальной психологии в Московском университете. И через некоторое количество времени это выросло в целую специализацию. И сейчас мы учим студентов, у нас создана целая кафедра в Московском университете, выпускники этой кафедры устраиваются на работу к нам в службу. Вот сегодня как раз вечером состоятся торжественные выпуски очередного курса и очередные ребята с 1 сентября приступят к работе в нашей организации.
- Юлия Сергеевна, в любой чрезвычайной ситуации, будь то катастрофа, чрезвычайное происшествие, авария, действительно какая-то сложная история, самый страшный человек - это человек, который прибежал посмотреть это с одной стороны зеваки. Это беда чрезвычайной ситуации, ко всему прочему возникает так называемая волна бессознательного нагнетания агрессии, стресса. Соответственно, если в этой ситуации вам помогают работать полицейские, помогают работать пожарные, значит вам, как следствие, нужно еще и с ними заниматься, чтобы они тоже включались, как бы были тем самым барьером, который помогает вам и помогает людям. Это же тоже очень сложная работа, как идет эта работа?
- Очень чувствуется Ваш личный опыт участия в такого рода ситуациях. Нет ни одной чрезвычайной ситуации, в которой бы работала только одна служба. Это всегда коллективный труд, это всегда коллективное взаимодействие, причем это не только пожарные, это не только полиция. Это врачи, это Служба судебных медиков, это Следственный комитет, который проводит следственные действия, это социальные работники. На самом деле, задача каждого из нас, ну если так по-простому формулировать, это сделать так, чтобы людям, которые попали в беду, было немножечко легче. И поэтому, если каждый из нас помнит об этом, то очень просто найти общий язык и организовать совместно со всеми службами, про которые мы говорили, те мероприятия, в которых так или иначе участвуют те люди, о которых мы заботимся в этой ситуации. Будь то массовое собрание, для того, чтобы довести какую-то информацию до людей, или, скажем, эмоционально очень тяжелые процессы опознания, или когда мы говорим об эвакуации (это эвакуация из тех мест, из которых люди убегают, иногда от войны, иногда от разрушительных катастроф), и размещение их на другом месте, может быть, временном, а иногда - постоянном. Поэтому вот только во взаимодействии эта история возможна на самом деле. Ни одна Служба не может себе позволить работать изолировано.
- То есть очень точная координация. А может быть начать раньше, ведь у нас же в школах есть уроки ОБЖ, которые как бы призывают человека защитить свою жизнь и помочь, если кому-то плохо, оказать первую помощь. Там вводятся психологические курсы, как себя вести, как помочь, именно помочь, потому что «не навреди» - самый главный девиз для психологической службы. Вот можно ли там внедрять эти вот первые навыки психологической помощи, которые потом, независимо от того, куда пойдет человек, будут его сопровождать всю жизнь и помогать?
- Знаете, тема ОБЖ намного шире, чем психологическая помощь. И так получилось, что сейчас совместно с коллегами из министерства просвещения, здравоохранения, министерства внутренних дел... Могу дальше перечислять, боюсь обидеть, кого-то не назвав, потому что точка ОБЖ - это та точка, в которой пересекаются практически все службы, очень разные, потому что безопасность может быть нарушена почти в любой сфере. Мы можем заболеть, мы можем попасть в неприятную историю в Интернете, мы можем попасть в злой умысел каких-то людей, имеющих преступные намерения, поэтому, с одной стороны, это очень широкое поле деятельности, с другой стороны - этот предмет не должен быть очень большим, он должен быть простым, он должен быть практикоориентированным и давать ответы на те вопросы, которые ставит перед каждым человеком жизнь. Поэтому, к моему большому удовлетворению, мы сформулировали новую концепцию преподавания Основ безопасности жизнедеятельности. Она была утверждена, и сейчас мы двигаемся на пути к ее реализации. Почти целиком поменялось отношение к предмету ОБЖ и к тому, как его преподавать. Я очень надеюсь, что эта концепция на практике через несколько лет придет в школу, а это та самая пассивная безопасность, о которой я, как и любой сотрудник министерства, наверное, мечтает.
