«Сундучок» Победы: почему роль станции «Север» сравнима с величием «Катюш»
Говоря об оружии нашей Победы в Великой Отечественной, мы обычно вспоминаем автомат ППШ, «Катюшу», легендарную «тридцатьчетверку». Но в этом же ряду гордо стоит скромный «сундучок» цвета хаки – радиостанция «Север», чья работа спасала жизни, доносила важнейшие разведданные, давала уверенность и надежду людям на границе жизни и смерти…
Головная боль врага
Кому-то покажется несколько пафосным начало нашей истории, но это только из-за недооценки роли радиосвязи в победе над врагом. Радиостанция «Север» сыграла эту роль великолепно, став фактически главным голосом нашей разведки в захваченных фашистами городах и на их собственной территории, а также источником постоянного внимания и беспокойства противника.
***
– Есть данные службы радиоразведки. Чьи-то позывные прослушивались четко, время работы одно и то же… Радист, видимо, легко перемещается, очень быстро.
– Сколько может весить полевая рация? – спросил майор абвера Клямрот.
– Килограммов тридцать, – ответил кто-то.
– Тридцать! Интересно, возьмется ли хоть один из присутствующих уйти от хорошей облавы с таким грузом? Я вас спрашиваю, господа!
– Я нет, – сказал мрачный офицер. – Я не возьмусь.
– А они уходят! – взревел Клямрот. – Исчезают, как дым, эти таинственные русские радисты. Вы отдаете себе отчет, во что это обходится нашим войскам?
***
Это отрывок из книги «Север» выходит на связь», посвященной легендарному «Северку», как любовно называли радиостанцию в войсках. После ее поступления на вооружение немцы были весьма обеспокоены тем, что в Cоветской армии принципиально улучшился обмен информацией из-за появления некоей неизвестной им модели радиостанции. Ведь в Ставку советского командования стали поступать столь необходимые данные от партизанских отрядов с захваченных территорий и от многочисленных разведчиков.
За годы службы «Северок» сохранил множество жизней, и некоторые, к слову сказать, непосредственно. Навьюченная на спину рация нередко спасала радистов, принимая на себя пули и осколки. Характерный пример ситуации, в которой рация погибла, но защитила радиста от пуль, – в истории группы разведчиков из знаменитого и экранизированного романа Эммануила Казакевича «Звезда».
Радиосвязь в Советской армии
В военные годы оснащение советских войск аппаратурой радиосвязи было недостаточным. По воспоминаниям министра электронной промышленности СССР Александра Шокина, в Московском военном округе на начало 1940 года радиостанции стояли всего на 43 самолетах-истребителях из 583. Большинство вылетов советской авиации делалось без использования радиосвязи. То же самое, разумеется, касалось и прочих родов войск.
Но самое главное – не хватало по-настоящему мобильной техники, практически в современном понимании мобильности. Иными словами, аппаратуры, которую один человек был бы способен нести на себе достаточно долго и быстро разворачивать для начала работы. Самой распространенной в войсках радиостанцией на начало войны была станция РБ – радиостанция батальонная, позже получившая приставку М – модернизированная. Весила станция 13 кг, и столько же тянул комплект ее батарей. Такую рацию легко транспортировало подразделение на марше, но оснащать ею разведгруппы было затруднительно. Солдаты с невеселым юмором прозвали ее «эрбушка-горбушка», поскольку транспортировка рации «на горбу» радости не доставляла.
Очевидно, что ситуацию нужно было срочно менять. И 23 июля 1941 года вышел приказ народного комиссара обороны «Об улучшении связи в Красной армии». На фронтах выросло число связных воинских подразделений, а промышленность спешно начала разрабатывать новые модели аппаратуры радиосвязи. В 1942 году приказом Ставки радиостанциями снабдили всех командующих фронтами и армиями. Где бы ни был командир, личная радиостанция, офицер оперативного отдела и шифровальщик всегда находились при нем. Благодаря этому резко улучшились управление и взаимодействие войск.
История создания «Севера»
Как ни странно, самая «боевая» из военных радиостанций имеет вполне мирную родословную! Студент вечернего факультета Московского института инженеров связи Борис Михалин разработал простую и легкую рацию под названием «Омега» – для геологов и полярников – в качестве своей дипломной работы, но в производство она не пошла: накануне войны было уже не до того. Войну Михалин встретил, работая в московском Научно-исследовательском институте техники связи Красной армии, где один из ведущих специалистов нашей страны в области радиосвязи профессор Борис Павлович Асеев сразу оценил удобство легкой и очень простой по конструкции рации для партизанских отрядов и разведгрупп.
Прототип, названный «Севером», был испытан и одобрен, требовалось подготовить серийное производство. А вот с ним-то возникли трудности: заводы эвакуированы, деталей нет. В Ленинграде был подходящий радиозавод им. Н. Г. Козицкого, старейший в стране (бывшие Главные телеграфные мастерские «Сименс и Гальске»), но его эвакуировали в Омск, а специалисты ушли воевать. Силами начальника отдела связи Ленинградского штаба партизанского движения Миронова остатки оборудования и несколько инженеров все же были найдены, и в блокадном Ленинграде началось производство радиостанций «Север», достигшее к концу 1942 года двух тысяч штук в месяц.
Любопытная история касается радиоламп, на которых работал «Северок». Их в нем было всего три, что обеспечивало высокую надежность и малое энергопотребление. Проблему представляла одна из трех, в качестве которой Борис Михалин выбрал недорогую и распространенную в то время американскую лампу Type 24A. В условиях войны ее срочно требовалось заменить отечественным аналогом, но ассортимент российских ламп был невелик и аналог отсутствовал.
С огромным трудом на фронте разыскали инженера крупнейшего российского радиолампового завода «Светлана», и он в авральном режиме за несколько дней подготовил всю документацию, требующуюся для производства клона американской лампы, да еще и с более высокими характеристиками. Фактически в одиночку разработал деталь с нуля. Лампа получила название 2П4М согласно отечественной маркировке, а вот имя талантливого инженера история не сохранила.
Как был устроен и работал «Северок»
Габариты «Севера» были небольшими, рассчитанными на переноску и обслуживание одним радистом. Радиостанция представляла собой весьма компактный ящичек с размерами 180×150×100 мм и весом менее трех килограммов. На передней панели радиостанции были сосредоточены немногочисленные детали управления и контроля: ручка настройки со шкалой, ручки подстройки антенны, два стрелочных вольтметра, показывающих напряжение батарей, и переключатель «прием – передача».
Настраивался на частоту радист «Севера» при помощи ручки на передней панели, которая была совмещена с круглой шкалой, прикрытой стеклом. Интересно, что на этой шкале не были обозначены привычные нам сегодня мегагерцы – для простоты она была разбита на 100 безымянных секторов-делений, которые условно соответствовали частотам в мегагерцах. Опытный радист на память знал, какой частоте соответствует то или иное положение настроечной шкалы, а для неопытных в комплекте к станции прилагались таблицы.
Как и любой ламповой технике, «Северу» требовалось для питания два типа напряжения: низкое – для накальных нитей радиоламп и высокое, так называемое анодное, – напряжение, которое достигало сотен вольт. Анодное напряжение получали от соединенных в цепь батарей БАС-60, каждая из которых выдавала в соответствии с названием 60 В. Чтобы использовать рацию, радист «Северка» таскал с собой батареи общей массой целых шесть килограммов. Габариты антенны на любой радиостанции имеют прямую зависимость от частоты, на которой передает и принимает рация. Чем ниже частота, тем длиннее волна и длиннее антенна – физику не обманешь.
«Север» работал в диапазоне частот от 3,63 МГц до 6,25 МГц, а длина волны на таких частотах весьма значительна. Поэтому для установления связи радистам приходилось растягивать между деревьями достаточно внушительную антенну, представлявшую собой обычно простой провод. Называлась такая антенна «луч», длина ее составляла приблизительно 12 м, и при мощности «Севера» в два ватта на ней удавались сеансы связи на расстоянии до нескольких сотен километров.
Кстати, нельзя не упомянуть, что «Север» был исключительно телеграфным аппаратом. Это означало, что для установления связи радист подключал к нему телеграфный ключ и отстукивал сообщение морзянкой – в голосовом режиме рация работать не умела, и микрофон у нее отсутствовал. Своего корреспондента связист также, разумеется, принимал в виде точек и тире. Прослушивался сигнал абонента в наушниках – встроенного динамика для громкой связи радиостанция не имела.
Рации и радисты
О роли связистов в Великой Отечественной войне, наверное, лучше всех высказался вице-адмирал Толстолуцкий, знающий их ответственный труд не понаслышке. Григорий Григорьевич сам во время войны был флагманским связистом конвоев Северного флота, а позже и начальником связи всего Военно-морского флота.
«О связистах, их подвигах на войне написано не очень-то много. Непосвященным порой кажется, что и сама деятельность воинов-связистов выглядит однообразной, мало влияющей на исход военных событий, – писал в своих воспоминаниях заслуженный радист. – То ли дело разведчики, летчики, танкисты, подводники, пехотинцы, артиллеристы... Их служба полна романтики. Слов нет, и летчики, и подводники, и танкисты, и воины других специальностей проявили во время Великой Отечественной войны чудеса храбрости и героизма. Но связисты участвовали в ожесточенных схватках, порой не менее драматичных и захватывающих! Правда, схватки эти были не всегда широко известны – велись они чаще всего в эфире...
Радисты, не жалея ни сил, ни времени, настойчиво выполняли свой долг. Они доставляли в штабы необходимую информацию, обеспечивали оповещение войск об обстановке, о действиях противника, своевременно передавали в соединения и части боевые приказы и распоряжения командования. Радио было буквально нервной системой армии!».
